Рассказал Альфред

В предшествующую ночь Николаю Александровичу совершенно не спалось. Жена уже похрапывала справа от него (то, что она была справа и женщиной была крупной и
физически крепкой, сыграло потом роковую роль). Две взрослые дочери уже были
замужем и жили отдельно, поговорить было решительно не с кем. Лежать, глядя в
тёмный потолок, было скучно.

 Легко тронув жену за плечо, он спросил:"Люся,
не спишь?" . Люся только дернула плечом, что означало - отстань. Тогда голосом,
полным трагизма и раскаяния одновременно, он произнёс: "Я не могу с этим жить,
не могу так долго тебя обманывать. Я должен был это сказать тебе давно, но боялся"
Похрапывание справа прекратилось, из чего Николай Александрович сделал правильный
вывод, что у него появился внимательный слушатель. Ещё раз, горестно вздохнув,
он выдал:"Наша вторая дочь не от тебя! ". С криком "Кобель! Когда ты уже
нагуляешься!" Люся, развернувшись как пружина, врезала мужу наотмашь с правой.
Через пару минут, уже на кухне, пытаясь остановить идущую из разбитого носа
кровь, Александров услышал, как бурные и безутешные рыдания, доносившиеся из
спальни, внезапно прекратились. Потом вышла Люся, достала из холодильника замороженную
курицу и вручила её мужу, со словами:"На, приложи, чтобы синяка не было"
По его собственному свидетельству, Александров после заснул, как ребёнок, а
Люся, от чувства вины ворочалась до утра.